|
*** Путник ушел незнакомой тропой. Пламя свечи погрузилось во мглу. Трогаю мир, точно дождик слепой Бережно трогает радужный луг. Боязно все без остатка понять: Птицу, упавшую в небо крестом, Бег неразрывный степного коня... Боже всевышний! - опять не о том. Имя утеряно. Путник забыт. В темных столетьях теряется след... Каждым движением, звуком любым Все воскресает. Но имени нет. Кто я в миру?.. Отраженье свечи? Птица распятая? Грива коня?.. Пусть все отныне - как есть. Промолчи! Не называй поименно меня. *** Памяти деда Ивана и бабушки Тани Все сошлось поперек и повдоль - Совместились пространство и время… Я вдруг понял, что дом - это дом, Что «теснее» - синоним «добрее». Что тепло - это русская печь. В тесной кухоньке… В памяти… В детстве… И что родина - русская речь И тельняшка геройская деда… И воркующий бабушкин сказ О хожденьях Ивана за море, Под который любил засыпать На полатях. У печки. Зимою. Дух клубники. Полати. Тулуп. Дух овчины, укутавший тело… И моря бороздить, как Колумб, - Так хотелось… Ах, как мне хотелось!.. Песня Николаю Шипилову За плечом - сума, на душе - тюрьма, Даль описана за долги, На носу зима - далеко не март - К горлу нож, хоть в бега беги! А я, знай, пою: «Вот и Палыч, блин… Как подбитый, блин, «мессершмитт»… А друзья мои пьют за жизнь мою, И у них пока «не дымит». У меня ж дымит, просто чад внутри! А друзья смолчат, как поймут… А враги мои высоко пошли И друзьям моим руки жмут. Осень ж золотом - по моим долгам, Только больше все - наугад… Мне бы спеть теперь всем друзьям-врагам: «Посмотри, какой… снегопад…» Вербное воскресенье Вся жизнь моя - строка (не путайте со строчкой). Чего-то не успел, чего-то не сумел… Пробел. Еще пробел. И впору ставить точку. Но где-то в тишине, но где-то в глубине… Надеяться и ждать. И верить (корень - вера). А вдруг. Сейчас. Вот-вот. Вот-вот… Сейчас… А вдруг… Проклюнется на свет апрельский, словно верба, Пусть не строка. Пусть звук… Вначале будет звук. Виной всему предел. Вернее - нет предела, Конца и края нет. И края края нет. И храм, и вербы, и… грядущий понедельник. И где-то в тишине, и где-то в глубине… Россия. Рынок. Год 2006 Рядов торговых линии: народу, как людей… И лагерною лирикой пропитан летний день. Пельменно-чебуречная теснится суета. Продажная, сердешная Россия без креста… Торговка пышногрудая - полей бескрайних ширь!.. Ах, безграничность русская!.. Эх, широта души!.. - Как птенчик малый, сжалась вся. И ноет. И болит. И песней сердце жалобит нарошный инвалид: «Уж мы в Чечне, в Афгане ли… на Первой мировой… Пять лет не мылся в бане я… слав Богу, что живой…» На землю шапка брошена… Затёртые рубли… Эх, мать, Россия-родина, тебя ли не любить?.. *** Что-то листья в миру не спешат облетать, Может, воли не хочется листьям… Мне бы листья листать, Мне бы осенью стать, Мне б с какой-нибудь вечностью слиться. Все мирское покорно и должно приму И останусь в согласии с миром – Как татары в Крыму, Как со света во тьму, Как в постели в обнимку с немилой… Половицы в дому непривычно тихи… Или - время присесть на дорогу. За какие грехи, За какие стихи - Одному только ведомо Богу… |
|